стихи

Ангел

Андрей Тавров

Я встал в дожде и башне. Он пришел.
Дождь башней был, а башня мной была.
А он пришел, как башня из дождя.
Он стал, как я. Да, вот еще – и роза.

Статуи

Когда мы больны,
когда ангины скребут нас серебряной ложкой,
когда за окном медовая осень,
засыпая,
мы думаем о статуях.

I don’t believe that it ended like that, don’t believe it at all, no.
Over there, nothing ever ends, over there, there’s an ocean of air.
Over there, if you want to be with her forever, there’s nothing terrible about it,
Because the terrible doesn’t exist, there is only poverty, and there is nothing

Ветер, Сан-Ремо

Выброшенные морем пластиковые канистры в шафрановых синяках
на квадратных коленях, как мимо педалей, елозят по улочкам на сквозняках.

Ветер носит в когтях экраны грязи и лужи сорванного белья.
С локтем заломленным ползают по синусоиде травяные поля.

Наркоз

Истошной чистоты диагностические агрегаты
расставлены, и неведение измеримо.
Плиточник-рак, идущий неровным ромбом и загребая
раствор, облицовывает проплывающих мимо.

Стража

Четыре солдата карательного отряда заступают в ночь на дежурство. Тварь пустыни глаз отводит к виску и следит, замерев. До чего же нарядна — чешуйка к чешуйке и волосок к волоску!

Письмо Алексею Парщикову

Виталий Кальпиди

Кальпиди приветствует мастера Алексея
(ни слова о девках), ты помнишь, в прокольном Свердловске
на хазе у Каси, почти что синхронно косея,
трепались о рифме, о Деньгах, портвейне и Бродском
(и броско ударил бы – пауза – внутренней рифмой
здесь шустрый школяр. Только мы уже не из таковских).