Эпигоны авангарда отталкивающие. Отечественный поэтический авангард в лице бесконечного Хармса мне тоже остобрыд. Для меня большинство обериутов эпигоны Хлебникова и передразниватели высокого модернизма.

У меня никогда не было идиотской мысли интегрироваться и вдруг проживать не мою жизнь, а со временем сильно увяло желание как–то целенаправленно искать "своих" среди чужеземцев. Это огромная трата своего запаса, эта зарубежная жизнь.

Рейн отправляется в полицию и на ломаном английском описывает вора. Ему говорят, приходите утром, мы постараемся. А где проводить ночь? На набережной в кругу бомжей, завернувшись в дорогой плащ,
подаренный два дня назад посетившим Роттердамский фестиваль Бродским.

А я читал и перечитывал Эрвина Панофски (по-английски, разумеется). Почему такая тяга читать об искусстве? Потому что есть ряд изображений? Всегда есть пластический вид под рукой? Не знаю, но он тоже типа Лотмана.