О, сад моих друзей, где я торчу с трещоткой
и для отвода глаз свищу по сторонам,
посеребрим кишки крутой крещенской водкой,
да здравствует нутро, мерцающее нам!

У жениха, как седло, обличье.
И заводился с пол-оборота.
Мизинчик невесты, увы, обидчив,
султаны в прическе, на веках - злато

Когда мы больны,
когда ангины скребут нас серебряной ложкой,
когда за окном медовая осень,
засыпая,
мы думаем о статуях.

По колено в грязи мы веками бредём без оглядки,
и сосёт эта хлябь, и живут её мёртвые хватки.

Здесь черты не провесть, и потешны мешочные гонки,
словно трубы Господни, размножены жижей воронки.