Таня, дорогая,
Спасибо, стихотворение с самолётом очень важно для расширения моего парка авиации. Я иногда думаю о нашем совместном чтении в Билингве.
Пока ты посещала святые места, я поработал на промышленной выставке. Однажды меня попросили переводить на выставке жратвы. Кёльнская messa по размеру почти аэропорт Hithrow, и вся была загромождена чем–то съестным, но я ушёл голодным, и так повторялось 2 дня. Я решил не откликаться больше на предложения по синхронному переводу, но в прошлом году сам напросился переводчиком на выставку велосипедов, чтобы насладиться формами любимых чудовищ, однако, попал в компанию, торгующую колясками. И вот неделю назад меня позвали, соблазнив дизайном новых материалов, я сдуру согласился, да и деньги были кстати. И так я оказался на промышленной выставке... матрасов. Jesus!
Тотчас мне пришли в голову коллекции открыток boring art (скучного искусства), я ведь видел альбомы, в которых скрупулёзно были представлены собрания почтовых произведений, на которых, например, изображалась гостиница в Алабаме где–то на краю кадра и с расстояния в полкилометра. Или однородный лес, снятый с самолёта, а на нём надпись от руки: "Здесь будет построен стекольный завод в 1934 году", или гвозди, рассыпанные по обочине пыльной дороги. Подобные открытки люди дарили друг другу к самым интимным или религиозным праздникам, наверное, без тени предубеждения относительно изображения. Однако матрасы уже в конце первого дня мне показались результатом сложнейших процессов и инженерных интриг. По крайней мере эта выставка была интереснее любой кёльнской художественной ежегодной мессы, где а) художества выглядят совершенно расслаблено: полный релакс и головизна, а матрасы напряжены по определению и не отдают предпочтение голове за счёт ног или спины; б) художественные произведения движутся по направлению к машинам — электроника и автоматика просто идеал всякого художественного проекта, тогда как на выставке матрасов и машин всё движется наоборот — к человеку, пытаясь угадать именно человеческий фактор в форме и
устройстве. Так я получил заряд забытого чувства гуманности, а вот после художественных выставок я чувствую металлический и пластмассовый привкус во рту, и воображение не идёт дальше представления о своих внутренних органах как о протезах. Художник обязательно должен высказать идею, но поскольку у него нет больше мастерства и отсутствует мышечная нагрузка, он заставляет говорить экраны и одалживается на множительную технику для распространения информации, а матрас пока ещё обладает гораздо более выраженной индивидуальностью, особенно со временем, благодаря деформациям. Чего стоят только два типа пружин, витки которых закручиваются иногда по часовой стрелке, а иногда — против. Или машина для натягивания наволочек. Последние были оранжевыми, как мешки на иракских заложниках.
А что делается с нашими философами? Мне как–то досадно за всех этих умниц.
Сегодня проводил в Москву последнюю за этот период гостью, наступает тишина в доме. Нет, гости — замечательно, но мы совсем выключились из кабинетного времени.
Ждём от тебя стихотворений, прозы, ссылок на публикации.
Целую, Алеша