Доклады: о стремлении поэзии Драгомощенко уловить подвижность мира – подвижностью языка. О новых методах расщепления обыденного языка и рождении языка поэтического – и как переплетаются различные языки в его поэзии.

Тридцать дней как его нет. Говорят, душа еще здесь, рядом. Кальцием стать после смерти, высохнуть в веточке, - так он писал в юности. А потом, жизнь спустя: Нефть подступает к горлу.

«Сынтик умер» — сообщил мне наш одноклассник поэт Гриша Брайнин.

Ерунда какая-то. Этого не бывает. А когда стало понятно, что этого не может быть никогда, то ощущение ямы...

Я не верю, что так все закончилось, вообще не верю, нет.
Там никогда ничего не заканчивается, там — море воздуха.
Там, если ты хочешь быть с ней навсегда, ничего страшного,
Поскольку страшного нет вообще, есть одна нищета, а в ней