Книга "Норумбега" или "Хельвиг" уже стоит на ногах — такое ощущение. Может, ты будешь её дописывать, но мир этот сделан уже, корабли ходят по эпическим маршрутам, и невозможно сопротивляться мифологической гравитации — затягивает по кривой.

В поэзии мастеров в М–ве мало, а направлений ещё меньше, в основном в поэзии я встречаю "русский язык для иностранцев", т.е. без наречий и идиом, какой–то прибалтийский что–ли, а о созвучиях, которые...

А я читал и перечитывал Эрвина Панофски (по-английски, разумеется). Почему такая тяга читать об искусстве? Потому что есть ряд изображений? Всегда есть пластический вид под рукой? Не знаю, но он тоже типа Лотмана.

То, что амёба живёт и "размножается сомнениями", это шикарный пластический образ, где абстрактное понятие даёт визуальную форму, не показанную через другой материальный объект, как было в метафорах 60-х.