Кeросиновaя стaль корaблeй под солнышком курносым.
В воздухe — энциклопeдия морских узлов.
Тот вышeл из пeтли, кто знaл зaвeтный способ.
В остaткe — отсeбятинa зaциклeнных голов.

Как голый в колючках, ты резкостью сжат до упора,
швырни иголку через плечо - она распахнётся, как штора.
За нею - в размыве - развёртка и блеск пустыря,
откуда душа возвращается на запах нашатыря.

В югендстиле мансарда. Я здесь новичок.
Слышал я, как растёт подколпачный цветок.

Ты сидела на лесенке - признанный перл,
замер я, ощущая пределов замер.

Кто утром меня через город провёл за собой?
За стол усадил в привокзальном дворе, стол - пять досок.
Бутылка чудесная! Хрустнула пробка с резьбой.
Ходит кадык, будто со стыками рельс я разделил глоток.

На море дача. Разлитая чача. Мяуча и хрюча,
цокая и громыхая (меняют баллон в гараже?
ёж и консервная банка? лопнула статуя?),
ночь козырнула ракетой и сетью цвета зелёнки
                                                           сграбастала воздух.

Всё меньше животных в столице.
Всё реже медведей чёрные факелы
машут нам из-за башен
высоток

Тот, кто любит тебя, перемены в тебе ненавидит,
но дела государственные - сплошные петли
и выкрутасы; на загородной вилле
аурум клокочет в кубышках; вряд ли

Пыль. Пыль и песок. Медленно, как
смятый пакет целлофановый шевелится, расширяясь,
замутняется память. Самолёт из песка
снижается, таковым не являясь.

В свете времени я, словно актёр, схваченный в контражуре,
жмурясь от тьмы, вглядываюсь в человекообразную темь,
где ни брожу, а фигура моей интуиции возвращается к Джуне

Когда я шёл по Каменному мосту,
играя видением звёздных войн,
я вдруг почувствовал, что воздух
стал шелестящ и многослоен.