Неважно, но она в Сан Франциске готовит мероприятие, куда приглашаются московские поэты. Что из этого будет, я не знаю пока, она с начальством обсуждает это в Гуверовской башне, но обратилась ко мне за советами.

Я делаю чёрно–белые отпечатки и не признаю сдачу фотоматериалов в автоматический процесс (только плёнку сдаю в магазин)… В Стенфорде я мог пользоваться огромным подвалом для печати...

Споры о природе Фаворского света, о Преображении и имеславии времён Григория Паламы, исихасты и синэргетика, о которой говорит Флоренский, объясняя воздействие слова, — вот что мне сейчас приятно читать и о чём хорошо думать.

А я читал и перечитывал Эрвина Панофски (по-английски, разумеется). Почему такая тяга читать об искусстве? Потому что есть ряд изображений? Всегда есть пластический вид под рукой? Не знаю, но он тоже типа Лотмана.