От мрака я отделился, словно квакнула пакля,
сзади город истериков чернел в меловом спазме,
было жидкое солнце, пологое море пахло,
и возвращаясь в тело, я понял, что Боже спас мя.

Озаряет эпителиальную темень, как будто укус,
замагниченный бешенством передвижения по
одновременно: телу, почти обращённому в газ,
одновременно: газу, почувствовавшему упор.

Капли дождя над морем большие, как вниз черенком отвёртки.
В мягком наплыве усадьба и панорамы без чётких границ.
Плащ её длинный между деревьев по ходу меняет оттенки.
Что-то в ней от офицерской линейки — в повороте эллипсов и ресниц.

Я, снегурочка и петух на цепочке - такая бригада -
за малую плату обходим народы по ободку разомкнутого
циферблата,
лодка-сегмент отплывает и больше не держит округу.