Стихи и поэмы. Проза. Переводы. Письма. О поэте. Фото и видео.

Алексей Парщиков

dabb30f8-28ec-4bd0-83b5-3a3728e13e06

Лиман

По колено в грязи мы веками бредём без оглядки,
и сосёт эта хлябь, и живут её мёртвые хватки.

Здесь черты не провесть, и потешны мешочные гонки,
словно трубы Господни, размножены жижей воронки.

Землетрясение в бухте Цэ

Утром обрушилась палатка на
меня, и я ощутил: ландшафт
передернулся, как хохлаткина
голова.

Коты

По зaводу, гдe дeлaют лeвомицeтин,
бродят коты.

Один, словно топляк, обросший рaкушкaми,
коряв.
Другой — длинный с вытянутым языком —
пожaрный бaгор.

Румфиус

Мы живём в дни, когда вспоминается мрачная игрушка, — ослик,
выпускающий из суставов оси и хорды,
нежные стебли, их можно сожрать, перекусывая узелки.
У него образуются две челюсти на вращающейся морде.

Нефть. Часть 2

Шакал и ворона: ни внешней, ни внутренней крови
меж ними. Вдали нарисован дымящийся динамит.
Их контуры на честном слове уже наготове
покинуть ядро черноты и принять незаконченный вид.

Нефть

Жизнь моя на середине, хоть в дату втыкай циркуль.
Водораздел между реками Юга и Севера — вынутый километр.
Приняв его за туннель, ты чувствуешь, что выложены впритирку
слои молекул, и взлетаешь на ковш под тобой обернувшихся недр.

From Oil

A jackal and a crow. Blood neither shed nor shared
between them. The dynamite, nearby, is armed.
They are barely contours, prepared
to escape the kernel of blackness and assume a rudimentary form.

Above them, thought balloons are floating. The cartoon repaginates
the seashore, windy, dry as bone.
When the rain falls, it becomes clear the photographer, buried to his waist,
was welded of bronze and focused on no one.

Crimea

Perched on one foot, latching a sandal.
First I see an olive tree—and then the magnetic tree.
Orbits of objects, carefully balanced.
Flick the pupil and, as if by prayer, a lizard is vanquished.

Flight-3

Who led me across the city that morning?
Behind the railway station, he sat me down at a low
wooden table and produced a bottle. We cracked it like a watermelon.
My Adam's apple bobbing, as though I and the rails had shared the swallow.

On the fence was a pumpkin. I used to think the elixir of debility
was in the potato. But no! It's in the pumpkin,
an octave below. From the instability
of its inner glow, fingers of pulp emerge as if counting.

The Bears

There are fewer and fewer animals in the capital.
Less and less often
are the torches of bears
raised above the tall
towers of apartments.
More and more often,
they fall down
shrieking
in an eclipse.
Snorting, they lick
the ears of stone sailors on rooftops.

RSS-материал
Сейчас на сайте 0 пользователей и 675 гостей.
]]>
]]>
Контакты:
Екатерина Дробязко
Владимир Петрушин