Гитара, брошенная рок-звездой в толпу,
разрывается, как глубоководная рыба, выдернутая в небеса.
Опустел карнавал, и разыграны одежды жертв.
А кто не влюбился, тот вооружился, и вот
рычат, вываливаясь на канал,
с призраком рюмки и пистолета.

Канал с причалами, словно просветы
зубчатые меж стеллажами библиотеки.
Женщина промелькнёт иногда, выбирая букву,
А текст дороги летит под ноги,
и цель уже за спиной - азбука в детском ранце!

Кем ты была, - повторяю. Коленки мутны
и каблуки набекрень, ты - падая навзничь,
хватая кольцо мнимого парашюта, - кем?
Вещи в себе сознавались, но только не ты.
Ветер со взморья, рыбак, и перед ним
груда ершей слюдяных, словно платье инфанты Веласкеса.

Мы спешно переодевались, и с нами
расстояния разнимались подобно спицам и втулкам,
их горка сияла под остановленным Солнцем.
И это конец карнавала.
Была ты бравурной ведьмой.
И я начал свой путь, чтобы начать:
в сторону будущей стороны.

В грозу на шоссе три дня спустя
(озон и бензин, жемчуг, бензин, озон)
на настырном шоссе я вошёл в озноб,
кратный клеткам твоим. Я был
полубуквой царства, и во все концы
направлен и претворён. И не
случилось бегство моё зимой
или в субботу.